Темы, которых постараюсь не касаться: празднества по поводу встречи двухтысячного года и российские внутриполитические... даже не знаю как сказать: больше чем сюрприз, но меньше, чем событие. У Набокова в одном из русских романов есть про 1924 год: "кое-как скончался Ленин" (в век телевидения Ильич обратился бы к прогорюнившейся стране с проникновенными словами и заверил бы партию, что уходит на покой по доброй воле, что здоровье – отменное, что "выбрал преемника").

Мутное ощущение. Но, сдается мне, не локальна и не ситуативна эта муть.

Пробежался по газетам, которых накопилось за праздники на увесистую пачку. Интересно, значит это не только у меня такое ощущение от пресловутого рубежа.

Растерянность.

В специальном субботне-воскресном номере Financial Times Кристиан Тайлер под красноречивым названием The millennium jury is still out ("Вопрос о тысячелетии остается открытым", если нейтрально, или "Тысячелетие: вердикт еще не вынесен", если сохранять прямой – судебный – смысл) дает впечатляющую картину интеллектуально-нравственного ступора.

Стало быть, не только у нас. Наше общество понять можно, растеряешься тут. Позавчера приветствовали "реформатора" Горбачева (название для пьесы начала XIX века: "Фаросский узник, или Реформы поневоле"). Вчера баюкали на ручках "молодых реформаторов". Сегодня взахлеб восторгаемся котом в мешке (служил в КГБ, никогда никуда не избирался, по его выражению "постов не хотел, а так вышло").

Горбачев, как истинное дитя репрессивной системы воспитания, вцепился в ту игрушку, которую прежде, в беспокойные ставропольские времена, да и позже, в беспокойные политбюровские, считал самой запретной: объявил себя социал-демократом. Удивляюсь я на этих людей. Вот что надо иметь в голове, чтобы считать социал-демократию "да-а-а-ле-ко, знаете ли, не исчерпанной свой потенциал", и говорить это не в 1909-м, и не в 19-м, и не 29-м, и не в 39-м, и не в 49-м, и не в 59-м, и не в 69-м, и не в 79-м, и не в 89-м, а в 1999 году!

А молодые реформаторы, пока публика ворковала над ними ("а кто это у нас такой молодой?! А кто это у нас такой реформатор?!"), сидя на ручках, деловито обчистили карманы этой самой публики, а затем, капризно дернувшись, слезли с ручек, бросив ей: "Ну тебя, я теперь с кгбэшниками дружить буду, нам с ними давно хотелось положить предел воровству, да и собираемость в порядок привести давно пора".

И вот, в который раз обобранное, но по привычке восторженное в начале каждого нового царствования общество, ликуя, на сей раз уже заплетающимся языком, кричит: "Слава! Мы так вас ждали! Вы такой необыкновенный!"

Реплика, слышанная в баре одного из модных московских ресторанов 11 января. По поводу обязательства Германии выплатить компенсацию жертвам экспроприаций, пыток и принудительного труда: "Евреям-то опять как повезло!"

Нам в очередной раз не повезло. Никто не взял на себя труд извиниться, признать ошибки, пожалеть и помочь материально. "Ну что за сволочи кругом!"

Но то мы. Народ трудной судьбы. "Столько сколько нашему народу выпало в этом веке страдать, никому не выпало" – слышно с паперти. Ну? Неужели, думаю, осознали. Но нет, подымаю глаза и вижу: смотрит кругом словно бы подбоченясь, победительно. А свита желваками играет. Никому, слыхали вы, там!

Но то, прошу прощения, мы.

А что же наши благополучные собратья? Как там у них с духовным кризисом?

А у них тоже все в порядке. "Третий пу-у-у-у-ть" – затянули в обнимку два моих любимца, Блейр (у которого в качестве выразительного штриха к семейному портрету позавчера оштрафовали жену за проезд в электропоезде без билета) и миляга Клинтон. Идейная база (не узнанная авторами высокопарного бреда, опубликованного Путиным на правительственном сайте). – Ханс Кюнг (Hans Kueng – прошу прощения, стандарта на умляут, кажется, нет), теолог из Швейцарии, изобретатель идеи нерелигиозного универсального кодекса поведения ("поскольку роль религии падает, а что-то же нужно" – если это мыслитель-теолог, то я – папа римский). Петь надо громче, чтобы разогнать страх – начинается непонятное. "Мы совершенно потерялись в наступивших изменениях. Свобода и падение роли государства грозит музеям, зоопаркам и библиотекам" – причитает другой гуру от социальной философии, американец Эдвард Латвак (Edward Luttwak), автор уродливой страшилки – концепции "турбо-капитализма". И невдомек ему, американцу, что в конце прошлого – начале нынешнего века, великая западная цивилизация, деградировавшая сегодня до того, что бьется в судорогах страха от любого бреда в газетах, существовавшая, напомню

без необеспеченных государственных бумажных денег, обязательных к приему и не ограниченных в выпуске,

без государственных пенсий,

без подоходного налога,

без налога на наследство и дарения,

без ограничений на инвестиционную деятельность,

без лицензий на все вплоть до полива цветов у себя на окне,

без сплошной нумерации населения (поддержано Путиным как нужное дело для России),

без въездных виз ("просто покупали билет и ехали на пароме через Канал" – пишет Агата Кристи о своей юности в "Автобиографии"),

без начислений на соцстрах (где 25, а где и все 40 процентов, в Америке введено душкой-Рузвельтом, после чего безработица стагнировала вплоть до начала войны на уровне около 20 процентов, за что прославленный президет-создатель Великой депрессии получил от субсидируемых из бюджета мыслителей звание ее победителя),

имела и библиотеки, и музеи, и зоопарки.

Со старым Новым годом! Гр.С.

P.S.

Сто лет назад, на праздновании по случаю нового, 1900-го года, в американском городе Пасадена прошла выставка цветов, устроенная любителями и профессионалами-цветоводами. Число участников из всех штатов США превысило 50 тыс. человек.

P.P.S.

Итог века, новый человек – то, за что сражались в парламентских битвах, то, за что шли на смерь в штыковую, то, за что везли в эшелонах миллионы на смерь (предварительно пересчитав), то, за что лгали, предавали, вероломно нападали, бомбили и просто, и по-научному, бороздили просторы космоса, высматривая замыслы врага, итог века (века, который стыдливо прячут за чучелом тысячелетия), новый человек – Бивис и Батхед –смотрит, как тяни-толкай и вперед, и назад, издавая свой знаменитый смешок. Он растерян, но непоколебим. Это он мечтает о третьем пути. Политики лишь озвучивают его мечты.

Вчера школьники США провели в Вашингтоне манифестацию, требуя снижения количества часов математики и "всякой науки" в школах.

Третьим путем – в пятый угол.