Мой немногочисленный и терпеливый читатель! К disadvantages (недоимуществам, в противоположность преимуществам) этого сайта скоро добавится еще одно. В течение некоторого времени здесь будет идти строительство со всеми сопутствующими неудобствами: мостки через траншеи, цементная пыль, шум и вибрация бетономешалок. Возможно, фасад скроется за лесами и ставшей привычной на наших стройках сеткой-занавесом, хотя всеми силами буду этому противиться.

Но главное неудобство не это.

Когда снимут сетку и разберут леса, здесь появится витрина моего консультационного бюро. Скушная материя: меню, порядок работы, цены...

Воспринимайте это как появление соседей. Понимаю всплеск адреналина на слово "соседи" у нынешних и бывших обитателей коммуналок, сам такой. Но! Что нам мешает взять метафору не коммунальной квартиры, а городского дома, как говорят профессионалы – строения? Там тебе и вход отдельный каждому, и стены каменные, и отопление печное, а не центральное, и окна – и на оживленную улицу (с фасада), и в тихий переулок (сбоку), и в огороженный парк (с тылу). В такой ситуации соседство не тяготит. Что одним-то в пустом и гулком доме делать?

Есть у такого соседства и положительные для читателя стороны в практическом отношении.

Возьмем, например, наполнение. С появлением здесь консультационной конторы, мои бизнес-активности в какой-то части переносятся сюда. Это означает, в частности, изменение режима рассылки информации и аналитики клиентам (да-да, читатель, к сожалению, ты у меня не один, есть и клиенты, и тот сонм знакомых самых разных происхождений, размеров и цветов, который неизбежно накапливается за всякую более или менее жизнь). Электрическая почта уступит место веб-страницам. Не вижу от этого никакого вреда, кроме пользы. Например, часть коммерческой новостной ленты, которая (лента) в настоящее время рассылается клиентам по почте, с появлением бюро здесь, станет доступна и тебе, мой замечательный читатель.

Проект готов, план составлен и утвержден. И даже уже участок огорожен, подведено питание, вода, оборудованы вагончики, и даже начали рыть котлован. Теперь можно и табличку повесить:

Не стой под стрелой!

Строительство второй очереди сайта.

Срок завершения объекта строительством (это не опечатка, а старинный профессионализм): 7 июня с.г.

Для темпераментных читателей сообщаю, что чаемая ими дискуссионная доска будет помещаться рядом со входом в бюро, окнами в переулок. Пожертвования в виде реализующих режим дискуссии скриптов (так, мне сказали, сейчас называют программы – и тексты, и коды, хотя я могу тут напутать) принимаются с благодарностью, но будут подлежать тестированию.

Ну и если сюда клиент забредет, в качестве меры приручения к новому месту, продублирую для него извещение, отосланное по электрической почте: во второй половине июня в Москве я прочту концентрированный вариант своего курса. Формат и условия – те же, что и в прошлом году. Время и место сообщу почтой.

Гр.С., 23.03.2000

Опять об Чили.

В 1970 г., когда Альенде с четвертой попытки победил на выборах, он обоснованно считал, что своей победой обязан расколу в стане правых. Еще в начале 60-х годов, в беседе с английским историком Полом Джонсоном (Paul Johnson), Альенде сказал, что он хорошо понимает – никаких шансов победить на выборах у него нет, так как для победы левых необходимо, чтобы раскололись намного более многочисленные и влиятельные правые, что практически невероятно.

Но, как заметил мой сын, в современном русском языке вместо того, чтобы сказать "не", говорят "практически", а иногда "фактически". "Ты готов выходить?" – "Практически да, но...". "Война кончилась?" – "Фактически боевые действия не ведутся, но..."

Перед выборами 1970 года чилийские правые раскололись. В сумме кандидаты от правых партий набрали свои 62 процента, но победил единый левый Альенде, набрав 36,2. Большой тревоги это не вызвало. Как писала пресса тех лет, не стоит бояться президента-социалиста, потому что "the new president has a mandate for nothing". Последующие события показали, что ни сам он, ни и его окружение так не считали.

А почему раскололись правые? Потому, что их избиратели разделились. По какому же вопросу они разделились? Избиратели правых – средний класс, – разделились по отношению к инфляции. Составляя в конце 50-х годов в среднем 20 процентов, темп инфляции в Чили вырос к 1968 г. до 27% , перевалил в 1969 году 30%, дойдя в первой половине 70-го до почти 33 процентов.

И хотя нарастание инфляции удалось сбить (в январе 1971, когда Альенде заступал на пост она составила в годовом исчислении 23 процента), это было уже поздно.

Механизм раскола правых избирателей по вопросу об инфляции прост. Рассмотрим два множества семей. Семьи из обоих множеств принадлежат к среднему классу в терминах образа жизни, уровня дохода, образования и притязаний. Они читают примерно одни и те же газеты, их дети учатся примерно в одних и тех же местах, их автомобили примерно одного и того же класса. Но семьи из одного множества стоят ближе к бюджету и системообразующим банкам, а семьи другого – дальше.

Это "ближе-дальше" не есть некая очередь в социальном пространстве. "Ближе" или "дальше" можно грубо измерить той долей в совокупном доходе семьи, которую ее члены получают из бюджета или тесно связанного с бюджетом бизнеса. Необходимо, правда, сделать поправку на таких продавцов услуг, спрос на которых не связан с "бюджетностью" потребителя. Например, сантехники, повара, ремонтники, садовники, охранники, краснодеревщики... Хотя насчет последних трех категорий я бы не был, так сказать, категоричен. Государственный сектор, изымая через налоги ресурсы, может содержать непропорционально большое (по сравнению с частным спросом) количество садоводов, краснодеревщиков, работников спецслужб и бриллиантовых огранщиков. Таким образом, вычитанию подлежат не все поставщики услуг, востребованных рынком, а только часть, хотя, может быть и весьма значительная.

Это про бытие. Теперь про сознание.

При данном уровне общей культуры, эти два множества, сконструированные, повторяю, по признаку преобладающего источника дохода, распадаются на два подмножества каждое. Читателю, незнакомому со словом "матрица", нарисую табличку 2 на 2.

В северо-западной клетке такой таблички будем помещать те семьи, чей доход связан, в основном, с рынком и кто связывает свое положения именно с рынком. В северо-восточной клетке – те, кто, получая, главным образом, от бюджета, считают, тем не менее, свой доход косвенным, производным. "Северо-восточные" полагают, что главный источник "благосостояния страны" вовсе не в бюджете, который есть всего лишь устройство для перераспределения богатства, а в свободном обмене продуктами услугами и товарами.

Теперь две южные клетки. В юго-западной – те, кто, получая доход на рынке, полагают, тем не менее, что лишь правительственные манипуляции с налогами и деньгами есть главный источник их благосостояния, в настоящем и в будущем. Наконец, последняя, "юго-восточная" клетка содержит таких же цельных натур, что и северо-западная, но "с обратным знаком": там мы собрали тех, кто, получая из бюджета, полагает, что государство и есть главный создатель экономической ценности.

Ну вот, собственно, и раскол. Стоя ближе к бюджету, обитатели юго-восточной ячейки начинают возражать против антиинфляционистских мер, поддерживаемые простодушным юго-западом при смущенном молчании северо-востока. Их кандидат, скорее всего, будет говорить, что-то вроде "с одной стороны, с другой стороны, и это правда, и то тоже истина, и так нельзя, и этак не получится". Короче, будет на его флаге написано слово "status quo".

В то же время, последовательные северо-западные избиратели поддерживают кандидатов, которые убеждают всех, что они положат конец ползучему сползанию к хаосу, остановят печатный станок, проведут налоговую реформу и либерализуют торговлю. Это – в нормативной картинке. В Чилях, с которых мы начали, никто ничего такого не говорил, по крайней мере в такой wording предлагаемые меры воплощены не были.

После прихода левых известно что было. Отрабатывая авансы, выданные социалистическим профсоюзам (ами?), Альенде призвал к широкой национализации. Парламент в ряде постановлений указал на незаконность принимаемых мер, собственники стали защищаться от налетов развращаемых на глазах "трудовых коллективов". Последовал обычный социалистический ответ.

В резолюции съезда Социалистической партии Чили появилось: "Задачей момента является ликвидация парламента". В июле 1971 года левые начали ввозить оружие, которое нашло массовое применение в кровавых беспорядках мая 1972 года. К этому времени в отрядах социалистических штурмовиков уж было не менее 30 тыс. бойцов (армия Чили насчитывала 26 тыс., человек, полиция – 20 тыс.). Альенде колебался. Он то приказывал полиции разоружить незаконные формирования левых, то обвинял армию в том, что она "требует усиления только того, чтобы осуществить военный переворот". Прекратились инвестиции, пала торговля. В ноябре 1971 г. правительство Народного единства в одностороннем порядке объявило о моратории на выплату внешнего долга (эвфемизм для государственного банкротства).

Между тем, инфляция, как происходит всегда и везде, когда социалистические невежды отодвигают от денежного крана (воображаемого, так как на самом деле деньги работают не так) просвещенных манипуляторов, ускорилась необычайно. Инфляция в Чили в 1972 г. составила уже 163%, а к лету 1973 года вышла на уровень 190 процентов в год. Отмечу, что все это случилось ДО мирового повышения цен на нефть.

Рос черный рынок, росли и репрессии против его участников. Поскольку в черный рынок были вовлечены все, включая репрессирующих, быстро воцарялась национальная истерика. Рухнула внутренняя торговля, правительство, абсолютно не понимая ни аза в происходящем, лихорадочно искало врагов.

Продолжая поддерживать левых, Альенде разрешил в ознаменование годовщины прихода социалистов к власти проведение 750-тысячной демонстрации 4 сентября 1973 года. Это был ответ парламенту, объявившему в конце августа его действия по созданию параллельной полицейским силам "милиции" неконституционными.

Судьба Альенде есть грозный урок тем политикам, которые обладают следующими качествами одновременно.

Они:

(а) желают понравиться всем;

(б) для этого науськивают одних граждан на других;

(в) не имеют знаний и опыта, чтобы понять суть происходящего в экономике и

(г) не имеют жестких этических барьеров, ограждающих их от нравственной пропасти.

Последнее свойство они гордо именуют умением идти до конца.