Сегодня Московская городская телефонная сеть поставила рекорд, отказав моему модему в любезности и в ноль часов, и в час ночи, и в два, и в три, с четырех до полшестого я проспал, сорвав чистоту эксперимента, и в шесть утра, и в семь, и в восемь, и в девять, и в десять, ну и в одиннадцать, это уж дело обычное.

Сегодня -- новости с комментариями (решил их пустить первыми), комментарий к тексту трех губернаторов (звучит как "три толстяка"). Кроме того, вне "От Ч до Ч" выставляю реферат статьи про нэп в Сибири. Автор – Евгения Валентиновна Демчик – докторант исторического факультета Алтайского государственного университета, г. Барнаул. Браво, Демчик! Ура, Барнаул! Слава "Вопросам истории"! Ну и следующие две главы Ортеги, которого как раскроешь, так не сразу и закроешь.

Вот в таком вот аксепте...

Гр.С., 2 марта 2000 г.

Если вы читаете эти строки в четверг, то результат голосования в МВФ еще не известен.

Известно, что США довольно бесцеремонно отвергли согласованного европейцами кандидата, немецкого международного чиновника Кайо Кох-Везера (Caio Koch-Weser).

В понедельник, 28 февраля, пресс-секретарь Белого дома Джо Локхарт (Joe Lokhart) поведал всему миру, что о своих возражениях президент Клинтон уже уведомил канцлера Шрёдера (рискнул поставить букву "ё ", про которую на заре создания раскладок писали научные статьи "Об особом статусе буквы "ё". Особый статус объясняется всего лишь тем, что без этой буквы русский алфавит содержит аккурат 32 буквы, то есть сакраментальные два в пятой степени – special thanks to Guennady Lebedev and Anatoly Kushnerenko). Разошедшийся пресс-секретарь добавил: "Мы не считаем, что он [этот несчастный Кох-Везер] соответствует требованиям, предъявляемым к сильному кандидату". Ну, что делать, хорошего пресс-секретаря найти – это всегда проблема, а в последний год в офисе и подавно... Кстати, я бы посоветовал нашим переговорщикам и, особенно, журналистам, не считать, что на мировой арене действуют какие-то "Америки" или там "Германии", тем паче "Европы" или "Запады". Есть конкретные Джоны, Мэри и Клаусы, среди есть то, что называется smart, но, как правило, на государственную службу идут вполне ординарные личности. Не то, что у нас. Это я не к тому, что у нас там все сплошь гении, нет. Просто у них возможностей для самореализации и высоких легальных охраняемых законами заработков в бизнесе куда больше, он и оттягивает бОльшую часть амбициозных и квалифицированных молодых людей.

Но вернемся к МВФовским страданиям.

Ситуация замечательна еще и тем, что буквально накануне специально собравшиеся в Брюсселе европейские министры финансов после нескольких месяцев (!) переговоров, интриг и стрессов, всегда сопровождающих выдвижение кандидатов на освободившееся место, единогласно (!!) утвердили единым кандидатом от Европейского союза этого бедолагу Коха-Везера. Хотя, с другой стороны, государственная служба и особенно в ее нынешнем, левоватом варианте, как мне кажется, притягивает определенный тип людей. Для них как раз эта прокуренная атмосфера, когда все может кардинально и судьбоносно перемениться в течение недели, да по нескольку десятков раз, является родной средой обитания. Во всяком случае дни заполнены до отказа звонками, разъездами, проталкиванием бумаг, встречами за обедом и гигантским количеством достигаемых и нарушаемых договоренностей по огромному спектру вопросов.

Короче, согласовывали, согласовывали.

Согласовали.

Наобещали там друг другу кучу всего, выстроили шаткую пирамиду своих хлипких обязательств. Боятся дунуть на нее. Тут выходит пресс-секретарь и говорит: мы, мол, не считаем...

Слухи, которые, как известно, словно мухи по углам, немедленно завертелись вокруг бывшего японского замминистра финансов Эйсуке Сакакибара (Eisuke Sakakibara) и вокруг нынешнего исполняющего обязанности управляющего директора МВФ, американца Стэнли Фишера (Staley Fisher). Называют, впрочем, еще и канадского министра финансов Пола Мартина (Paul Martin).

Я бы лично рекомендовал присмотреться к Александру Лившицу, из далекой, но близкой России. Или вот Сергей Дубинин. Примеряю мысленно. Тоже ничего. Не хуже Фишера будет. Или, скажем, сама товарищ Парамонова. Конечно, скажут, что нужно учитывать природу организации и требования к кандидату. Все это так. Но не мешает время от времени вносить в работу этих бюрократических монстров приятное и веселое разнообразие.

Кроме того, будет соблюдено требование об обязательном европейском представительстве. Даже, я бы сказал, евразийском. Если на Мировой банк брошен такой гигант мысли как американец господин Вулфенсон, то и мы, евразийцы, не должны ударить в грязь лицом.

Тут все наоборот. Вначале комментарии, а потом уже новости.

"Тополь-М" – это конечно, прекрасно. Как и истребители. Как и станция "Мир".

Но, боюсь, угроза социализму исходит не от их аналогов или военно-технических компетиторов.

Автомобиль, он же по чему ударяет? Скажут, -- "по бездорожью". Это правильно. А еще по чему?

Кто помнит молодец, а кто не помнит – к следующему четвергу выяснить и доложить.

Помнится, в бытность свою академическим ученым и соискателем, работал я в свободное от работы время, в том числе, на АЗЛК – Московском автозаводе им. Ленинского комсомола. (Эх, комсомол! Принятый туда после длительных занудных бесед у директора школы (ты у нас последний остался, ты нам статистику портишь, ну что тебе стоит, ну будь человеком, есть такое слово "взаимовыручка" – на этом и поймали), какое же мстительное счастье я испытал, когда в 1995 году мой двенадцатилетний сын, проходя мимо обязательного памятника на главной площади города Вытегра, что у впадения канала в Онежское озеро, спросил меня как расшифровывается "Вэ-Эл-Ка-Эс-Эм". Я ему, занятый обзором окрестностей на предмет бабулек с зеленым луком, машинально ответил, что расшифровывается это так: "Менатеп". Он, помню, важно кивнул). Прошу прощенья, как говорил Набоков, вторые и третьи мысли мешают.

И вот, работая на этом заводе в гордой должности разнорабочего по воскресеньям (фокус был в том, что оформлены мы были на полную неделю, но все можно было сделать за один день, поэтому места в бригаде передавались из рук в руки), я, помню, очень удивлялся. Как Мизес. Только Мизес в 1922 году удивлялся на социализм в целом, а я удивлялся по локальному поводу, как там вообще могут получаться автомобили. Только случайно, думал я. Как временная турбулентность вероятностей и матожиданий. И не очень надолго.

По автомобилю и дороге, собственно, и понятно, в социализме ты или нет.

Газета моя пришла с вкладкой по автомобильным итогам года. Нас там, естественно, нет. Мы же не Польша какая-нибудь с Литвой, чтобы знать до штуки объем годовых продаж. Как сказали как-то умные Львин и Ершов, совершенно независимо друг от друга: чем про падение ВВП ныть, возьмите натуру – например, сложите регистрации автомобилей в областных ГАИ. Желающие могут с помощью авторегрессионных моделей и сплайнов изучить поквартальные динамические ряды лет за десять. А для публики хватит и индекса. Думаю, что в разах.

Но такие вещи наша статистика еще не умеет. ВВП оценить с точностью до миллиарда умеет, вмененный доход собственников жилья указать, или там амортизацию в сельском хозяйстве по видам строений – это пожалуйста. Складываем, получаем число – и начальству на стол, и в модели Минфина, и в думу, и в МВФ. Пусть они там на основе этого числа принимают решения. Например, налоги – повысить или понизить. А вот про автомобили – нет, не знаем.

Итак.

В мире в 1999 году было продано чуть более 47,7 млн. легковых машин. В том числе – 40 процентов -- в Северной Америке (США, Мексика, Канада – 19 млн., из них в Штатах – 17 млн.). 31 процент машин купили в Западной Европе (15 млн.), почти 15 процентов – в Азии (из 7 млн. машин в Японии было продано более 4-х и 588 тыс. в Народном Китае, меньше чем в Южной Корее, но больше, чем на маленьком непокорном о.Тайвань (315 тыс). Загадочная Индия выкупила 600 тыс. машин.

Итого без малого 90 процентов, точнее 86. Остальные все (Восточная Европа, Россия и другие бывшие союзные республики, Ближний Восток, Латинская Америка, Африка, Австралия с Океанией) купили чуть более 6,5 млн. новых машин, то есть примерно столько же, сколько Франция и Южная Европа вместе взятые.

Интересно, как по-разному сказался кризис на разных странах. Если верить данным Marketing Systems, предоставившем их для обзора, в бывшем СССР динамика выглядела так: 1997 г. – 1,361 млн., 1998 – 1,239 млн., 1999 – 1,296. Ну что ж, некий кризис, пожалуй, есть. Но вот Южная Корея. Здесь, похоже, головокружение от успехов прошло гораздо полнее и болезненнее: 1997 – 1,159 млн., 1998 – 558 млн., 1999 – 839 тыс.

Ну и более подробно про соседей (помню, раньше остановка троллейбуса "Площадь свободной России", где мэрия Москвы, называлась "СЭВ", по имени организации, занимавшей здание, где теперь мэрия. И водитель был один, видимо с Украины или с Кубани, который объявлял это дело так: "Сэу").

Продажи легковых автомобилей в 1999 году по сравнению с 1998 годом в Восточной Европе выросли на 12 процентов, достигнув почти 1,4 млн. штук.

(Восточная Европа в данном обзоре это – Польша, Чехия, Венгрия, Румыния, Словения, Словакия, Хорватия, Болгария, Эстония, Латвия, Литва).

Что берут?

Каждая пятая проданная в Восточной Европе машина – машины группы "Фольксваген", причем больше половины этого количества – "Шкода" (на "Ауди", так любимую нашим госсектором, несмотря на жуткие дефициты бюджета, приходится 0,5 процента – 6,5 тыс. машин купили прижимистые восточно-европейцы, а "Шкоды" аж 172 тыс.штук). Вообще на "большие" компании, продавшие больше 100 тыс. машин каждая, приходится три четверти восточно-европейского рынка. Больше 100 тыс. машин продали, кроме упомянутого Фольксвагена (276 тыс.машин), еще Дэу (255 тыс.), группа Фиат (219 тыс. машин), Рено (165 тыс.) и Дженерал Моторз (109 тыс., причем Оппелей 108,5 тыс., а Саабов аж 553 штуки). Остальные 25 процентов рынка сформированы продажами Пежо, Форда, Судзуки, Хюндай, Тойоты, Ниссана, Хонды, ДаймлерКрайслера, Мазды, АвтоВАЗа, Мицубиши и нерасшифрованных прочих. На "Мерседесы" приходится 1 процент продаж (в штуках, по стоимости, конечно, вся структура выглядит иначе), на "Ладу" – 0,4 процента (автогигант из Тольятти продал восточно-европейцам 5,2 тыс. машин, что, конечно означает рост на 50 процентов против позапрошлогодних 3,4 тыс, но все-таки составляет незначительную долю в 678-ми тысячах машин, выпущенных АвтоВАЗом в 1999 году.

Кто берет?

Половину всего количества, даже 51 процент, купили поляки. Рост к 1998 году – почти 25 процентов (704 тыс. против 565-ти тыс. машин, купленных в Польше в 1998 году).

Больше 100 тыс. купили в Чехии (162 тыс. машин), Венгрии (155 тыс., рост на 22 процента) и Румынии (115,6 тыс.). Самый интенсивный рынок, однако, в стране, раньше всех сбежавшей из социалистического лагеря: два миллиона жителей этой страны закупили почти 85 тыс. машин – более 42-х новых машин на 1 тыс. населения. Меньше, чем в 1998 году продано машин в Румынии, Словакии, Хорватии, Болгарии, Эстонии и Литве.

Ну и еще пара автомобильных новостей.

Saab, шведская "дочка" General Motors объявила о технологическом прорыве в технологии изготовления и эксплуатации двигателя. Новая технология позволяет экономить 30 процентов бензина по сравнению с сегодняшним уровнем расхода.

Романо Проди, эффективный итальянский социалист, чиновник нового типа, заменивший проворовавшуюся команду предыдущего главы Европейской Комиссии, Жака Делора, в рамках встречи глав правительств в Лиссабоне 23-24 марта, обнародовал план деятельности своего ведомства, которое он принял в жалком состоянии и, которое он, как всякий функционер, мечтает превратить в суперведомство. В ведомство – супер.

Итак. До квадратных скобок – Проди, в квадратных скобках – мой комментарий.

• Либерализация рынка электроэнергии в течение следующих пяти лет. [Если бы у нас так цены либерализовали, мы бы уже вяленого Ленина с голодухи съели бы].
• Добиться полной занятости к 2010 году. [Химерическая цель, но ее достижение сулит огромные возможности бюрократии, причем международной, так как цель формулируется перед всеми странами сразу! Да здравствуют полностью занятые виноградари Швеции и погонщики северных оленей Испании! Первые будут субсидироваться из необоснованно высоких доходов норвежских нефтяников, а вторые – из штрафов и пеней ирландских офшорников. Все это – через синьора Проди и его аппарат, естественно].
• Сократить долю живущих ниже черты бедности с 18 процентов до 10, и тоже к 2010 году [Если очнуться и вспомнить, что черта бедности есть показатель относительный, то не приходится удивляться тому, что за словом "бедный" в Штатах, например, прячется статистическое недоразумение, две трети которого проживают в собственных домах, причем половина из них – с рыночной ценой более 100 тыс. долл, имеют в среднем 2 машины на семью и более чем по одному телевизору на человека. И то сказать – быть таким бедным в развитом перераспределяющем государстве – есть быть его опорой и оправданием. Условия улучшаются, а слово – то же, что и в XVII веке].
• Все учителя Европы должны будут уметь работать с интернет к 2002 году, а все граждане – к 2005-му. [Что бы они должны были такого уметь, не разрастись интернет вследствие отсутствия госконтроля и господдержки?].
• Все школы должны иметь выход в интернет к 2001 году, а финансовые рынки Европы стать единым интегрированным рынком – к 2005-му [какой странный набор! А почты? А вокзалы? А театры? И какой странный порядок – может быть, все-таки сначала рынки, там создается value, а уже потом оно с помощью сеньора Проди перераспределяется, направляется в школы, государственные, я полагаю].

Интересное распределение проблем по срокам. Все, что трудно и важно, отодвинуто на 5 или 10 лет и дано этак в тумане. Все, что, видимо, случиться и без Проди, придвинуто и озарено.

На государственном уровне хлопоты о будущем всегда есть средство перераспределить ресурсы в настоящем. Но в истории с Проди обнажился технологический уровень адептов Третьего пути.

Суть третьего пути проста и может быть сформулирована в нескольких положениях.

• Мы создали гигантскую перераспределяющую машину, обладающую неограниченной мощью.
• Единственное слабое место этой машины – это если люди очнутся и увидят, что она не нужна.
• Опасность проистекает от того, что могут догадаться, что она опасна.
• Мы должны найти ей место в новом веке до того как это произойдет.

Вот и весь третий путь, на который пустили, согласно доброй примете уютного мурлыкающего сеньора Проди.

Он делает первые осторожные шаги.

Изменяя собственному правилу не писать про российские проблемы бесплатно, уступаю просьбам откомментировать инициативу трех губернаторов. Их текст был опубликован на сайте "Независимой газеты". Я туда не кликал, но нашлись активисты, не поленились, распечатали, привезли, всучили. Читай, мол.

Читаю. Лучше бы не читал.

Но раз уж прочитал, то вот что мне в голову пришло по этому поводу (комментировать это всерьез, пункт за пунктом, невозможно ввиду низкого качества, а вот использовать как некую отправную точку – пожалуй).

Классическая русская головоломка – место запятой определяет не просто направление реформ, а тот или иной облик страны.

На первый взгляд кажется заманчивым иметь возможность в борьбе со своим местным начальником, позвать на помощь первое лицо страны. Чтобы он, когда дело не в пользу населения, взял бы – да и снял областного супостата.

Да и для первого лица страны дело представляется гораздо более операциональным, чем с выборами. Взял – да и снял. Взял – да и назначил.

Так, да не так.

Сейчас глава области подотчетен избирателям. С другой стороны, они выбрали, -- они и отвечают. Возможностей жалобно завывать сколько угодно, но вот обосновывать девиантное (это по научному значит "отклоняющееся", а по-простому – хулиганское) поведение -- минимальные, точнее нулевые. Сами выбрали – вот и живите теперь с ним. Программы не читали? Так в следующий раз читать будете. Свою не написали? Ну так потрудитесь написать. И убедить людей дать деньги. И организовать их правильное освоение. И все как надо собрать и зарегистрировать.

Это -- если что не так пошло. А если так, если в нужном направлении? Тогда тоже у главы мощнейший ресурс – поддержка избирателей.

Особенно умные и смелые могут принять закон о ежегодном референдуме (как это сделал А.И.Лебедь). Ум тут вот в чем: если меры нужные, и население "за", а СМИ, или криминал, или нежеланный инвестор, или соседи, или еще кто-нибудь строит козни, то такой референдум – мощное средство прояснить ситуацию, получив при благоприятном исходе дополнительную политическую поддержку в форме выявленных предпочтений, а не слухов и опросов. Что население думает об имярек? Вот после выборов мы это и узнаем, из их результатов, а не из телепередач.

А смелость тут вот какая. Если ты в бизнесе считаешь нечто правильным, ты рискуешь капиталом. Не попал – не стали твои пирожки или софтвер покупать, продавай пирожковую, перепрофилируй мощности, увольняй одних, нанимай других. Словом, что-то надо ставить на кон (разумеется, это – нормативное описание, на практике у нас можно было деньги вкладчиков, читай бюджета, пустить по ветру и дождаться золотого дождя от Центробанка). Но нормативно – капиталист чем-то должен отвечать за свои действия.

Не так в политике.

В политике конкурируют, называя цели. Никто же не говорит, я, мол, хочу побольше народу извести или побольше площадей в радиоактивную помойку превратить. Формулируют иначе, в терминах целей. Цели у всех – вполне светлые, ведь люди, в общем-то, нормальные. Поначалу. Даже Сталин с Гитлером. Не говоря уже о прочих.

Потом начинаются действия. Не выходит. Ну что же, ошиблись. Дай-ка мы еще раз попробуем. Вот на этой стадии и важна нравственная структура личности, способность критически оценивать собственные установки и действия. Потому что признание собственной неудачи им есть единственная гарантия, что он не возложит вину на нас. Иначе будет то, что всегда было.

Он коллективизацию хотел, он хороший. Это мы плохие, в колхозы не идем.

Он коммунизм через 20 лет хотел, кто ж будет возражать. Только вот наши коровы, сады и приусадебные на пути.

Он вообще-то широких взглядов и за мир, только мы понять не хотим: нам в наших же интересах надо потерпеть и предоставить себя для экспериментов в области ядерной химии, биологического оружия и подводно-космического флота на воздушной подушке.

Он конституционный порядок хотел восстановить. Это мы плохие, что отстреливаемся, когда на нас бомбы кидают.

И так далее, и тому подобное.

Советская власть ведь чем еще хороша была? Ошибаться можно было бесконечно. Выборы президента положили этому конец в масштабе страны, выборы губернатора – в масштабе области. Там ведь модель "цели – средства" та же, только масштаб иной и результат быстрей наступает.

Итак, если умный и смелый региональный лидер – в его пользу выборность. Если глупый, не по нам – то в нашу. Неужели центру проще с глупыми и трусливыми? Думаю, что нет.

Давайте теперь ха центр подвигаем фигуры.

Вот -- назначение. Назначил – отвечай. Не понравилось, поменяю? Не получится, так как авторитета у народа через пару таких перемен не останется. Придется прямое правление из Москвы вводить – кто местную дурилку слушать будет?

Значит, так легко не поменяешь. Значит будешь назначение это – согласовывать. Значит – получай весь контекст административного рынка. Живо все вспомнится. Ты закрываешь глаза на экологическую катастрофу и поголовную наркотизацию молодежи с элементами рабовладельческого строя, получая обмен перевыполнение плана по сельскому хозяйству. (жаль, на удивительную экономическую часть этой губернаторской бумаги времени не остается).

Далее, результаты. Не побоюсь преувеличений, если скажу – весь опыт советской (да и не только) жизни показывает: если губернатор решил запудрить мозги первому лицу, -- запудрит. Верно и обратное: если ополчились на какого-то регионального лидера и решили его извести руками первого лица – найдут чем.

Я даже не беру сейчас синдром манипулятивной мании, когда первому лицу нужно всех ссорить-мирить, отнимать-раздавать. Тут, правда, развилка, два существенно разных подслучая.

В первом случае (кодовое название "Усатый монстр") эта мания есть частное дело первого лица, если можно так выразиться, особенность его личности. Личности лица... М-да. Мэри Энн, и никаких сомнений.

Во втором случае (кодовое название "Миляга Билли") мы имеем дело не с первым лицом в нашем понимании, а с неким важным, но винтом перераспределяющего государства, которое только тем и живет, что отнимает у одних и другим раздает, расширяя круг тех и других. В развитой форме перераспределяющее государство всех вовлекает в этот процесс (все регионы, все юрлица, всех граждан). Не поймешь сразу, кто чистый донор, а кто чистый получатель. По одним статьям, программам, системам субсидирования -- вроде получатель, а по другим – вроде донор. Большое разнообразие таких программ по источникам, срокам и механизмам есть примета всякого перераспределяющего государства в его зрелой, демократической фазе.

Поэтому, голосование о губернаторе в такой системе есть голосование о первом лице, голосование о целом.

Поэтому, возвращаясь на нашу землю, понятно желание центра, избежать этого голосования или отсрочить.

Но строительство и укрепление перераспределяющего государства в России не может быть задачей уважающего себя первого лица. Это задача для бывших советских экономистов, принявших демократическое перераспределяющее государство за подлинную альтернативу неумелому неэффективному диковатому бескультурному перераспределяющему государству советского типа.

Если уж делать, так делать свободу. Но видать, не в этот раз. Нам, похоже, будут делать "замри" в безнадежной попытке зафиксировать статусы, веса и благосостояния так, как они сложились на сегодня.

Для решения этой задачи, конечно, никакие выборы ни к чему. "Стабильности" – ревет номенклатурное стадо.

Но у действий политиков всегда бывают неожиданные последствия. Это всегда так, а в России тем более. Учитывая, что у нас тут не Британия и не Швеция, я бы поостерегся нумеровать граждан "конфиденциальными номерами", даже если мировое сообщество в лице своих отмороженных международных организаций дает кредит на это дело.

Ну и губернаторов, конечно же, должны назначать жители путем выборов, а не первое лицо выбирать путем секретных соглашений.

Хотя бы потому, что первое лицо приехал – и уехал. А с легкостью необыкновенной он в самолет взбегает или подымается, сопя, тяжелой поступью монарха – неважно.

Вот что мне пришло в голову по прочтении этой губернаторской бумаги. Пока писал, еще одно письмо пришло. Не читал ли, мол, я, какой-то статьи в какой-то газете. И что, мол, если я не читал, то, мол, мы вам пришлем.

Ну конечно, не читал. И, пожалуйста, не надо больше никаких таких статей присылать...